Сообщения средств массовой информации

Pоссия/Москва

28.03.2006

Средства массовой информации давно стали одним из главных инструментов в
конкурентной борьбе -- как политической, так и экономической. И немалую роль в
ней играет так называемая желтая пресса. Именно она вовсю публикует рекламные
материалы или антирекламу под видом статей, заметок, авторских и редакционных
колонок, именно она без смущения копается в грязном белье, если в этом есть
выгода. Эта небезобидная деятельность все больше противоречит общественным
интересам. Насколько серьезен вред, причиняемый желтой прессой, и позволяют ли
имеющиеся в российском праве инструменты предотвратить или уменьшить этот вред?
Желтый малыш
Существуют две версии происхождения термина "желтая пресса". Согласно первой, в
конце позапрошлого века две конкурирующие нью-йоркские газеты издавали комиксы
про "Желтого Малыша". Как и все газетные рисунки того времени, комиксы были
черно-белыми, но одеяние главного героя было раскрашено в желтый цвет. После
того как в 1896 году Эрвин Уордмэн, редактор третьего издания -- New York Press,
напечатал в своем журнале статью, в которой презрительно называл обе
конкурировавшие газеты "желтой прессой", выражение стало крылатым. По другой
версии, желтая пресса получила свое название из-за цвета бумаги, на которой
печатались первые бульварные газеты. Поскольку эти издания предназначались для
массового читателя, издатели в целях экономии печатали их на плохой бумаге,
которая быстро желтела. Но, несомненно, термин "желтая пресса" не прижился бы,
если бы не невольная ассоциация с "желтым билетом" -- специальной карточкой,
которую полиция выдавала представительницам другой профессии, не менее древней,
чем журналистика.
Желтая пресса появилась одновременно с массовой культурой, когда чтение газет
перестало быть привилегией интеллектуальной элиты. Но массового читателя
отпугивали заумные статьи респектабельных изданий, их излишняя назидательность.
Публика желала развлечений. А ничто не вызывает такого жгучего интереса, как
слухи, сплетни, скандалы, интимные подробности из жизни знаменитостей. И,
конечно, в таких изданиях должно быть побольше секса, насилия и жареных фактов,
а лучше все сразу и побольше.
На сегодняшний день нет четких границ между желтыми и респектабельными
изданиями. Известная желтизна может присутствовать и в издании, рассчитанном на
серьезную публику, а самое низкопробное массовое издание порой поднимает
серьезные общественные проблемы. Желтизна издания определяется, во-первых,
затрагиваемой тематикой (скандалы, секс, насилие), во-вторых, способом подачи
материала, а главное -- тщательностью проверки распространяемых сведений. Как
правило, желтые издания весьма вольно обходятся с фактами и не утруждают себя
проверкой публикуемой информации.
Компромат и замочная скважина
Деятельность желтого издания сопряжена с двумя видами нарушений закона:
незаконным вмешательством в частную жизнь и диффамацией -- распространением
компромата, порочащих сведений.
Нарушение privacy может заключаться в разглашении сведений, составляющих личную,
семейную или иную охраняемую законом тайну (например, сведений о состоянии
здоровья героя, публикации тайны происхождения ребенка, информации об интимной
жизни и сексуальных предпочтениях и так далее). Сюда же относится сбор
информации незаконными способами, например проникновение в частные владения с
целью фотографирования, ведения видео- или аудиозаписей. В случае вмешательства
в частную жизнь не имеет значения, являются ли распространяемые сведения
истинными или ложными. Лицо, в отношении которого распространяются какие-либо
сведения, вправе самостоятельно определять, в каких пределах эти сведения могут
быть достоянием гласности. Если сведения касаются умершего, распространение
каких-либо сведений о покойном может рассматриваться как посягательство на
семейную тайну. Но в отдельных случаях распространение информации о личной жизни
в отношении отдельных лиц не только допускается, но и приветствуется. Дело в
том, что иногда право на личную жизнь вступает в правовую коллизию с так
называемыми публичными (общественными) интересами. Речь идет, например, о
случаях, когда заявления публичного деятеля расходятся с его поступками.
Например, один из главных блюстителей нравственности среди российских
законодателей -- хронический алкоголик. Другой пример. Один из российских
религиозных деятелей недавно выступил резко против проведения в Москве парада
сексуальных меньшинств. Однако слухи о его собственной сексуальной ориентации
ходят разные. Если какое-нибудь бульварное издание расскажет подробности о
личной жизни таких политиков и религиозных деятелей, общественность сама сможет
сделать выводы о чистоте их помыслов. В таких случаях обнародование сведений о
частной жизни -- не только право, но и обязанность СМИ. Европейский суд прямо
указывает, что журналист, который пишет об общественно значимых фактах, имеет
право на преувеличение и даже на провокацию с целью привлечения пристального
внимания к затрагиваемой проблеме.
Жертвами желтой прессы становятся и звезды шоу-бизнеса, и известные актеры,
спортсмены и особы королевской крови. На Западе считается, что круглосуточное
преследование папарацци и регулярные статьи в бульварных изданиях с самыми
фантастическими вымыслами о звездах -- своего рода расплата за популярность, за
высокие гонорары.
Однако в последнее время желтая пресса стала подбираться не только и не столько
к интимным подробностям частной жизни отдельных граждан, сколько к решению
совершенно конкретных экономических интересов. Примером использования желтой
прессы в конкурентной борьбе является деятельность журнала "Компромат. RU" (не
путать с сайтом www.compromat.ru). Как видно из названия, это издание
специализируется исключительно на публикации компрометирующих материалов. Каждый
его номер посвящен только одному лицу. Однако жертвами компромата становятся
главным образом не частные лица и даже не знаменитости из мира кино, шоу-бизнеса
или спорта. Главными фигурантами издания становятся известные политики или
крупные бизнесмены. Почему? Дело в том, что чаще всего компрометирующие
материалы печатаются не по собственной инициативе редакции, а с подачи
конкурента или оппонента в судебных баталиях. Иногда это просто "слив":
конкурент или процессуальный оппонент предоставляют журналисту подборку
документов или раскрывают определенные сведения, отрицательно характеризующие их
оппонентов. Теоретически журналист обязан проверять публикуемые сведения (ст. 49
закона "О средствах массовой информации"), но щедрость инициатора "слива"
заставляет журналиста забывать о своем профессиональном и гражданском долге.
Некоторые желтые издания давно превратили публикацию заказных статей, в том
числе статей компрометирующего содержания, в отлаженный бизнес. Одна московская
газета с миллионным тиражом в открытую принимает деньги за заказные публикации
через свою рекламную службу. Причем материал компрометирующего содержания
обходится значительно дороже хвалебной статьи: редакция страхуется от возможных
исков о защите чести и достоинства или деловой репутации.
Интересно, что в последнее время желтые издания публикуют компромат не только по
заказу, но и по собственной инициативе. Иногда это объясняется желанием поднять
на сенсации свой тираж и общественную значимость. Но по-настоящему сенсационные
материалы появляются не часто, поэтому желтые издания прибегают и к другим
способам заработка. Например, Юлия Пелехова, главный редактор интернет-сайта
"Досье.Ру", зарегистрированного как электронное средство массовой информации,
была осуждена за вымогательство. Как установлено вступившим в законную силу
приговором суда, она вымогала крупную сумму у руководителя юридического лица за
отказ от публикации на сайте компрометирующих сведений.
Примером другой мотивации являются действия газеты "Версия". Примерно год назад,
в конце марта 2005 года, газета опубликовала статью "Гнилое дно Дон-строя" с
компроматом на известного девелопера. Интересно, что вплоть до 2004 года
включительно "Дон-строй" размещал в "Версии" рекламу, однако накануне 2005 года
компания пересмотрела рекламную стратегию и отказалась от размещения рекламы в
ряде желтых изданий. Рекламисты "Дон-строя" предполагают, что возможной причиной
выхода скандальной статьи являлась своего рода месть и тонкий намек другим
рекламодателям быть посговорчивей, иначе их постигнет та же участь. Хотя не
исключено, что появление статьи могло стать и результатом заинтересованности
третьих лиц. Информация была растиражирована другими желтыми изданиями и
повлекла за собой значительное снижение интереса покупателей к объектам
компании.
Лекарство от желтухи
Если публикация в желтой прессе затрагивает ваши права, стоит прибегнуть к
определенным мерам по защите своей частной жизни, чести, достоинства, репутации.
К числу правовых методов защиты относятся уголовное, административное и
гражданско-правовое преследование нарушителей.
Уголовное преследование. Незаконный сбор информации о частной жизни,
перлюстрация, нарушение неприкосновенности жилища образуют составы уголовных
преступлений (ст. 137-139 Уголовного кодекса РФ). Однако в большинстве случаев
эти статьи УК являются неработающими. Из-за низкой квалификации следователей и
дознавателей крайне редко удается привлечь к уголовной ответственности лиц,
допустивших подобного рода деяния.
Гражданско-правовое преследование. Иски о запрете незаконного вмешательства в
частную жизнь, о защите чести и достоинства, о защите деловой репутации
удовлетворяются гораздо чаще, чем заявления о возбуждении уголовного дела.
Однако и их эффективность не всегда очевидна. Дело в том, что с точки зрения
закона основным способом восстановления нарушенного права является либо запрет
распространять сведения о частной жизни (ст. 12 Гражданского кодекса разрешает
использовать запрет на совершение определенных действий способом защиты
нарушенного права), либо, в случае публикации не соответствующих
действительности порочащих сведений,-- опровержения (ст. 152 ГК). Однако
опровержению подлежат только порочащие сведения, т. е. утверждения о нарушении
конкретным лицом действующего законодательства или моральных принципов. Если
редакция докажет, что порочащие сведения соответствуют действительности, в иске
будет отказано.
Впрочем, опровержения можно добиться даже и в том случае, когда журналисты
издания ссылаются на мнения третьих лиц -- экспертов или общественных деятелей.
Так, например, во время судебного разбирательства между учредителем газеты
"Версия" -- ЗАО "МАПТ-Медиа" и "Дон-строем" адвокаты ответчика строили свою
защиту на том, что распространенная информация была получена от третьих лиц --
нескольких интернет-изданий и некой Галины Дмитриевой, выдававшей себя за
бывшего работника "Дон-строя". На самом деле, как выяснилось во время судебного
разбирательства, юная госпожа Дмитриева в компании никогда не работала, зато она
является активисткой подпольной Революционной рабочей партии. Вероятно,
распространение ложных сведений о девелопере объяснялось ее политическими
взглядами. Суд счел ее показания неубедительными, а ссылки адвокатов "Версии" на
заимствования сведений из интернет-изданий несостоятельными, поскольку газета
нарушила установленные законом "Об авторском праве и смежных правах" правила
цитирования. Поскольку иных доказательств, кроме распечаток непроверенных
сведений из интернет-ресурсов и показаний госпожи Дмитриевой, ответчик не
представил, суд признал законным требование "Дон-строя" об опровержении
порочащих сведений.
Однако проблема в том, что компрометирующая публикация подобна выстрелу. Вред,
причиненный пулей, нельзя ликвидировать выстрелом в обратном направлении. Если
публикация не соответствующих действительности сведений состоялась, то
невозможно одним лишь признанием факта нарушения и публикацией опровержения
восстановить нарушенное право на честь, достоинство личности, деловую репутацию.
Поэтому суду важно серьезнее отнестись к сопутствующим требованиям истца, в
частности к требованиям о возмещении морального вреда, убытков, причиненных
распространением порочащих сведений. В случае если факт упущенной выгоды,
нравственных или физических страданий истца доказан в ходе судебного
разбирательства, суд должен удовлетворять требования о возмещении морального или
материального вреда в объеме, не только достаточном для заглаживания
причиненного вреда, но и в таком размере, который делает невыгодным публикацию
компромата. Примерный размер разумного возмещения в случае публикации заказной
статьи должен быть сопоставим со стоимостью публикации рекламы на страницах
данного издания в том же объеме. С другой стороны, опасна и другая крайность.
Если суды будут взыскивать убытки, причиненные предпринимателям и юридическим
лицам публикацией не соответствующих действительности порочащих сведений, в
полном объеме и устанавливать чрезмерные суммы компенсации морального вреда, это
может привести к полному разорению средства массовой информации. Поэтому в п. 15
постановления пленума Верховного суда РФ от 24 февраля 2005 года #3 указывается,
что размер компенсации не должен вести к ущемлению свободы массовой информации.
Той же позиции придерживается и Европейский суд по правам человека, неоднократно
указывавший в своих решениях, что чрезмерная, разоряющая издания сумма
возмещения нарушает свободу слова, гарантированную ст. 10 Конвенции по правам
человека.
Интересно отметить, что в судах общей юрисдикции суммы возмещения морального
вреда устанавливаются зачастую без каких-либо доказательств нравственных и
физических страданий истца, а только на основании заявленного им требования.
Зато размер возмещения, как правило, незначителен, обычно он не превышает 100
тыс. руб. Понятно, что если речь идет о заказной статье, то доходы желтого
издания неизмеримо выше. Поэтому более правильной представляется практика
арбитражных судов по искам о защите деловой репутации. Как правило, размеры
возмещения там сопоставимы с возможными доходами за публикацию заказных статей и
поэтому существенно выше, чем в судах общей юрисдикции. Например, с "МАПТ-Медиа"
9-й арбитражный апелляционный суд в феврале этого года взыскал в пользу
"Дон-строя" 1 млн руб. (более $30 тыс.). Полагаю, что в данном случае сумма
возмещения хотя и не возмещает всех финансовых потерь истца, но адекватна уровню
доходов ответчика в случае размещения рекламы на той же площади, какую занимала
спорная публикация. С одной стороны, такие санкции хотя бы на некоторое время
отвадят желание желтой газеты публиковать не соответствующие действительности
сведения, а с другой -- заставят журналистов более внимательно относиться к
своим обязанностям: ведь в статье были перепутаны даже адреса строящихся
компанией объектов.
Административное преследование. Не стоит забывать и об иных возможностях защиты
от распространяемого в желтой прессе компромата, в частности об использовании
методов административно-правового воздействия. Например, если в сообщении СМИ
усматриваются признаки злоупотребления свободой слова, то в соответствии с
законом "О СМИ" в отношении данного издания может быть вынесено предупреждение.
Если редакция допустит в течение года еще одно подобное нарушение, о чем
регистрирующий орган также вынесет предупреждение, то в третий раз в
соответствии со ст. 16 закона "О СМИ" регистрирующий орган вправе обратиться в
суд с иском о ликвидации данного средства массовой информации. В настоящее время
регистрирующим органом для СМИ является Федеральная служба по надзору за
соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного
наследия. Именно туда следует адресовать заявления о замеченных нарушениях.
Кроме того, пожаловаться на заказную публикацию можно и в Федеральную
антимонопольную службу, осуществляющую надзор в сфере соблюдения
законодательства о рекламе. В случае, если ФАС сочтет, что публикация содержит
признаки рекламного сообщения и при этом является ненадлежащей рекламой,
поскольку опубликована под видом редакционного материала, то на редакцию СМИ
может быть наложен административный штраф в размере до 500 тыс. руб. Следует,
однако, учесть, что административное преследование возможно лишь в течение года
с момента совершения правонарушения, поэтому заявление в ФАС следует подавать
незамедлительно.

МАКСИМ ЧЕРНИГОВСКИЙ

Редакция приглашает специалистов в области права поделиться своими знаниями с
читателями "Денег". E-mail lawyer@kommersant.ru.

Источник: журнал "Коммерсантъ-Деньги", 27 марта